Шапка
Журнал "Телескоп"
Редакционный совет
О журнале
Библиотека журнала
Контактная информация
Последние номера
Список статей
Условия подписки
Новости сайта


Сетевое сообщество
Санкт-Петербургский центр девиантологии
O + K
Мобильная связь на пути к 6G
Список статей  /  По годам
О "старой гвардии", академизме и групповых интересах Вернуться


№ журнала: № 2 за 2003г.
Авторы: Социологический институт РАН / С. Голод / А. Дука / А. Быстрова
Файл: Скачать статью (394.2 Kb)

Мы убеждены, что проблемы института внутреннего характера должны решаться силами самого коллектива и его руководства, поэтому, и не считали возможным ранее вступать в публичную полемику (в прессе). Собственно, именно по этой причине не было ответа на текст А.Н.Алексеева в «Телескопе».[i] Опровергать ложь или уличать оппонента в явной предвзятости в интерпретации фактов и событий зачастую просто глупо. Оправдывающийся уже всегда психологически воспринимается хуже, чем обвинитель. Кроме того, есть опасность уподобиться склочнику.

Но последняя публикация теперь уже нынешнего директора Социологического института РАН в первом номере «Телескопа» за это год[ii] не оставляет возможности промолчать, так как это уже высказывания официального лица в отношении официальных в прошлом лиц. Таким образом, г-н Тихонов приглашает к публичной полемике и, следовательно, «бывшим» надобно отвечать, особенно в той части, что касается кадровой политики и перспектив тех или иных научных направлений. Но постараемся быть по возможности краткими.

Первое обвинение связано с невозможностью «сохранить здоровое и продуктивное ядро коллектива, сложившееся еще в период становления Ленинградской социологической школы. Вместо сотрудничества со «старой гвардией» и привлечения ее к творческому участию <...> временное руководство <...> взяло курс на активное вытеснение этих ученых».

Что представляется особенно странным, так это упреки в адрес прежней дирекции в «активном вытеснении» старой гвардии из процесса строительства института. Рискнем предположить, что к «старой гвардии» г-н Тихонов относит тех научных сотрудников, которые работают в институте практически с момента образования Санкт-Петербургского филиала Института социологии РАН, преобразованного в Социологический институт. Таких сотрудников в научном коллективе 33. Бывший директор С.И. Голод, кстати, также по этому критерию может быть отнесен к старой гвардии. Текучесть кадров в институте всегда была невелика. За время существования филиала, а затем Социологического института уволилось всего 8 (во времена филиала ‑ 7, в годы СИ РАН ‑ 1). Несколько сотрудников умерли. Так что движение кадров в части увольнения не было связано с инициативой прежней дирекции. За исключением одного случая - увольнения Беликова по инициативе администрации. В то же время на работу в институт привлечены молодые исследователи (12 человек), многие из которых окончили аспирантуру филиала/института и защитили здесь диссертации. Многие ли академические институты могут похвастаться тем же?

В составе временных ученых советов в 2000-2002 годах, которые в эти годы назначались Отделением философии, социологии, психологии и права и Отделением общественных наук, поскольку не была завершена процедура выборов директора, «старая гвардия» составляла в разное время от 46 % до 54 % состава.

Но это, так сказать, организационная сторона дела. Что касается содержательной, то возникает вопрос: «Здоровое и продуктивное ядро» ‑ это что и кто? Если брать возрастные критерии, то в руководстве института из трех перечисленных в тексте человек, двое имеют явное отношение к тем, кто, работая еще в ИСЭПе, был «здоров и продуктивен» и сохранил эти качества до нынешнего времени. Помимо них можно назвать и других сотрудников, демонстрирующих не только творческий потенциал, но и актуализирующий его в научных исследованиях, научных публикациях, научных докладах и т.п. Важно еще и то, каким образом тот или иной представитель «старой гвардии» воспринимается вне института. Какой символический и научный капитал у «гвардейца». Это становится важным при обосновании тех или иных решений, привлечении дополнительных ресурсов. Здесь показательно, наверное, то, кого в качестве «персонифицированного аргумента» называют. В декабре 1999 года В.А.Ядов (тогдашний директор Института социологии РАН - нашей головной организации) предложил к заседанию Президиума РАН, на котором должно было быть принято решение о создании самостоятельного института в Санкт-Петербурге, документ под названием «Обоснование целесообразности реорганизации Санкт-Петербургского филиала Института социологии РАН в Институт социологии общественных изменений РАН[iii]». В нем перечислены ведущие сотрудники учреждения. Их не так уж и много в данном тексте. Это (порядок В.А.Ядова) - С.И.Голод, Я.И.Гилинский, И.А.Голосенко, Б.М.Фирсов. Именно эти лица могли послужить гарантами и гарантией качества будущего института. В этом же документе и перечислены те направления научной деятельности будущего института, которые затем были закреплены в постановлении Президиума РАН. Случайно ли это?

Второй вопрос связан с тем, каков возможный механизм привлечения «к творческому участию в определении перспектив института»? Перспективы возникают в значительной степени из ретроспективы и сегодняшнего дня. В том смысле, что наличие не только прожитых лет, но и научный багаж, реализуемый в повседневной исследовательской практике, позволяют говорить о возможном творческом участии в чем бы то ни было. «Гвардейскость» создается «гвардейской» деятельностью. Помимо упомянутых в ядовском документе лиц, можно и нужно было привлекать, скорее всего, тех, кто творчески работал в науке. Это связано как с публикациями, так и с получаемыми грантами. Перспективность того или иного научного направления в НИИ поверяется включенностью в контекст современной научного дискурса. Именно такого рода критерии могут быть основанием претензий на участие в определении перспектив. Хотя, по большому счету, не в кабинетах решается этот вопрос, а в публикационном пространстве.

Другой стороной определения перспектив является творческий потенциал, который, статистически обратно пропорционален возрасту. Тезис одного из авторов этого текста (С.И.Голода), не раз им публично высказываемый, что будущее института определяется средним поколением 40-50-летних сотрудников не «административная блажь», а правда жизни.

            Второе серьезное обвинение А.В.Тихонова связано с тем, что «...руководство пошло <...> на использование административного ресурса в узко-групповых интересах». «Узкая группа лиц», в интересах которых, как утверждает автор, действовала прежняя дирекция, составила две трети научного коллектива ‑ 71% научных сотрудников, отдавших свои голоса при тайном голосовании по кандидатуре директора на собрании научного коллектива института.

Третье обвинение, на которое мы не можем не обратить внимание, это утрата творческой атмосферы, которую надо восстановить. Тезис примечателен по двум причинам. Во-первых, он неявно предполагает, что раньше с творчеством было все в порядке, а сейчас что-то не так. И это «не так» очевидно связано с негативным воздействием прежней администрации. Именно поэтому почему-то «не творится». Во-вторых, тезис примечателен своим методологическим основанием: для творчества ученого необходим определенный внешний контекст, «атмосфера», которая ему предоставляется, создается или, наоборот, не дается и отнимается. И это является определяющим.

Что касается первой идеи, то анализ публикационной активности (некоторый вариант опредмечивания и презентации индивидуального и коллективного творчества) показывает, что, в основном, кто не писал ничего (включая и диссертации) при прежних «режимах», тому и Голод не помешал ничего не делать. В этом, конечно, он допускал известную слабость. Однако по некоторым направлениям (и подразделениям) можно отметить явное увеличение публикуемых текстов, участия в конференциях, получения грантов и защит диссертаций. Так, например, при Б.М.Фирсове защитилось пять сотрудников института (Н.К.Серов (докторская диссертация), Г.И.Саганенко (докторская диссертация), О.Н.Бурмыкина, С.В.Лурье, А.В.Дука), а при С.И.Голоде - двенадцать (Е.А.Здравомыслова, В.Я.Гельман, Б.Е.Винер, И.Н.Гурвич (докторская диссертация), А.А.Клецин, Л.В.Кузнецова, С.В.Лурье (докторская диссертация), О.Д.Цепилова, В.В.Гольберт, Р.Г.Браславский, Я.В.Костюковский, М.М.Русакова). Конечно, было бы наивно предполагать, что во всех защитах «повинна» администрация, но все же...

Второй аспект представляет собой, по сути, вариант внешней локализации ответственности за результаты своей деятельности. Такая интеллектуальная операция понятна, если принять во внимание условия социализации «старой гвардии». К счастью, не все столь ригидны, и «старость» не всем мешает быть «гвардией».

 

Весьма важной представляется предлагаемая новым руководителем дихотомия: академизм и «академизм». Так, автор текста пишет: «Тот «академизм», который демонстрируют С.И.Голод и А.В.Дука, при всем желании академизмом назвать нельзя». Но при этом демонстрируется не только отсутствие желания, но и какой-либо аргументации. А какова, вообще, была бы возможна аргументация? Во-первых, скорее всего, демонстрацией низкого качества научной продукции вышеупомянутых субъектов. Но здесь возникают некоторые проблемы. С.И.Голод, помимо того, что он автор шести монографий и множества статей, - лидер и основатель научной школы, что признано и профессиональным сообществом, и официальными академическими структурами (гранты РФФИ «Ведущая российская научная школа» с 1996 г. по настоящее время). Качество его и его группы научной продукции мало у кого из людей знающих вызывает сомнение. Что касается второго «героя», то коллективная монография группы политической социологии (куда входит и А.С.Быстрова) «Региональные элиты Северо-Запада России» получила первое место в номинации «Публикации результатов исследований» в конкурсе Российского общества социологов за 2001 год.

Второй путь демонстрации «академизма» возможен через показ низкой требовательности к научной продукции в институте. Здесь также все наоборот. Старая администрация исходила из того, что наукой является далеко не все, что делает научный сотрудник (даже если у него и есть какие-то заслуги в прошлом перед «Ленинградской социологической школой»). Отсюда конкурсы научных работ, конкурсность и открытость заявок на академические проекты в 1997 и 2002 гг., более требовательное, жесткое прохождение защит диссертаций через диссертационный совет в институте. Именно поэтому, в городе сложился определенный образ института как места, где «за просто так» или за подарки не защитишься. Вместе с тем, за время действия старой администрации в институте защищено больше диссертаций, чем в предыдущий период.

Возможно, что «академизм» просматривается в издаваемом уже более пяти лет совместно с факультетом социологии СПбГУ «Журнале социологии и социальной антропологии», в редколлегию которого входят рассматриваемые персоны? Но журнал не просто признается научным сообществом, но и стал одним из лучших профессиональных изданий. И участие в нем академического института далеко не формальное.

В чем же тогда суть полемики?

Важным для уяснения расхождений с критикуемыми «бывшими», а также уяснения собственной позиции автора рассматриваемого текста является предлагаемая г-ном Тихоновым формулировка научных направлений института. При ближайшем рассмотрении выясняется, что по сравнению с той, которая утверждена Президиумом РАН, она принципиально не отличается, но она гораздо менее детализирована. Так о чем спор? Что надо менять и, главное, зачем?

Несколько слов по поводу плана г-на Тихонова относительно вывода института из «кризиса»:

  • Прежде всего, не совсем ясно, что за «кризис» имеется в виду.
  • Многие пункты этого плана всего лишь повторяют положения Устава СИ РАН, посему не оригинальны и в любом случае были бы выполнены (выборы Ученого совета, корректировка структуры научных подразделений, возможное уточнение научных направлений и т.д.).
  • Предлагаемый и уже учрежденный Административный совет не является полномочным органом (Уставом СИ РАН не предусмотрен), но если оправдает надежды в качестве совещательного органа при директоре, мы будем только рады. Хотя функциональность такого рода институций хорошо видна на примерах различных общественных палат, комиссий, комитетов при губернаторах, полпредах и прочих чиновников.
  • Если новому директору удастся создать учебный центр, а также центр прикладных исследований, это будет существенным достижением, которое бывшие члены дирекции будут только приветствовать. Речь об этом не раз заходила и в прежней дирекции, но выполнение отодвигалось «на потом» по разным причинам. В случае центра прикладных исследований предполагалось реализовать идею с помощью (и во главе с) Т.З.Протасенко, однако большая занятость нашей коллеги помешала ей принять участие даже в предварительных обсуждениях, которые назначались дирекцией (аж в 1996 и 1997 гг.). Дирекция сочла, что без ее участия идея вряд ли осуществима. Учебный центр решено было организовывать сразу же по окончании организационных дел (регистрации Устава института, выборов директора и т.д.). Регистрация Устава затянулась на полтора года из-за необходимости преодолеть многие бюрократические рогатки.

В целом предложенный «антикризисный» план в большей степени связан с административно-организационными усилиями. Однако они одни не смогут решить проблемы, которые в основном лежат в плоскости научных исследований и повышения их качества, о чем автор пишет не очень много. В этом смысле предлагавшаяся программа «бывшей» администрации[iv] предполагала использование более многообразных механизмов. Например, развитие системы мотивации труда сотрудников, интеграцию с высшей школой, повышения квалификации сотрудников и т.п. (каждый пункт имел и детализацию).

В заключении хотелось бы ответить на частые устные и письменные упреки наших оппонентов (и не только А.В.Тихонова), связанные с организационно-хозяйственной некомпетентностью и слабостью прежней администрации (включая директора С.И.Голода). Между тем, произошло несколько важных для института событий.

  • Прежде всего, «пробит» и создан Социологический институт РАН. И значение этого события выходит за рамки нашего узкого коллектива. Инициатором и мотором этой «Великой трансформации» был С.И.Голод. Значительную помощь на разных этапах оказывали Б.М.Фирсов, В.А.Ядов. «Эпопея» длилась с июня 1999 года и завершается только сейчас.
  • Удалось напрямую подписать договор с КУГИ города на аренду помещения института, что существенно ослабило зависимость от «Леонтьевского центра» и снизило коммунальные расходы.
  • Урегулирован хозяйственный спор с «Леонтьевским центром» вокруг тарифов на электроэнергию - институт не имеет права платить из бюджетных денег по коммерческим тарифам, а иных средств не хватало. Это потребовало больших усилий и сопровождалось попытками давления на администрацию института (отключение электроэнергии, выведение из строя электросчетчиков). Вопрос был урегулирован в традициях нынешнего времени, то есть, кроме ежедневных усилий администрации, потребовалось использование личных связей. Здесь же нужно отметить и приобретение «телефонной независимости» от того же «Леонтьевского центра», что также сократило институтские затраты.

 

Честно говоря, хотелось бы поставить точку в публичном (в прессе) обсуждении проблем внутренней жизни СИ РАН. Избран новый директор - это факт. И надо работать и жить дальше. Проводить жизнь в журнальной переписке возможно, когда нет иных каналов самореализации. Наука же позволяет проявить себя каждому. Внутриинститутская конфронтация может быть на пользу только тем, кто в словосочетании «научный сотрудник» видит не обязанность заниматься наукой, а лишь возможность необременительной ренты в виду фактически пожизненного найма в Российской академии наук.



[i] Алексеев А. О создании социологического института РАН на базе СПб филиала института социологии РАН // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2000. №1.

[ii] Тихонов А. О ситуации в социологическом институте РАН (Санкт-Петербург) и перспективах его развития // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2002. №1.

[iii] В ходе обсуждений предлагалось несколько названий. В первом обращении Ж.И.Алферова в московские академические инстанции (5 июля 1999 г.) фигурировало название «Институт социологических исследований». Окончательное наименование появилось в значительной степени благодаря академику В.А.Кудрявцеву.

[iv] См.: Голод С.И. Концепция формирования и развития Социологического института Российской академии наук. СПб.: СИ РАН, 2002. [На правах рукописи] С.23-24. Эта брошюра распространялась на Секции философии, социологии, психологии и права и на Отделении общественных наук РАН.


счетчик посещений html counter adult photo personals
Яндекс цитирования
Рассылки Subscribe.Ru
Анонс социологического журнала Телескоп
Подписаться письмом
Readera - Социальная платформа публикаций