Шапка
Журнал "Телескоп"
Редакционный совет
О журнале
Библиотека журнала
Контактная информация
Последние номера
Список статей
Условия подписки
Новости сайта


Сетевое сообщество
Санкт-Петербургский центр девиантологии
O + K
Мобильная связь на пути к 6G
Список статей  /  По годам
К вопросу исследования аксиологических структур социальных субъектов Вернуться


1.Аксиологические пролегомены.

В данной работе мы не задаемся жестким определением ценности, оставляя достаточно обширным поле возможных выводов. Мы рассматриваем ценность как основание оценки и выбора социальным субъектом тех либо иных жизненных стратегий в конкретных обстоятельствах его жизни. Очевидно, ценности при данном подходе могут быть позитивными и негативными, осознанными и неосознанными, конструктивными и деструктивными ср. 1, с.300-304 .

Мы исходим из постулата принципиальной парциальности человека. Последняя понимается как ограниченность сознания, мышления, рефлексии, воли, знаний, умений, навыков и всех прочих качеств и атрибутов любого конкретного индивида. С этой точки зрения вполне допустимо рассматривать социальное поведение и социальные институты, в том числе и самый сложный из них, объемлющий в себе все прочие - культуру, как компенсаторный механизм самосохранения и сохранения рода.

Констатация "странности" феномена человеческого мышления давно уже стала общим местом в литературе предмета. Для последующих рассуждений существенно подчеркнуть, с одной стороны, не инстинктоидный характер человеческой рациональности и ее ограниченность даже в высшем ее проявлении - научном мышлении, всегда опирающемся на неполную совокупность посылок, - с другой.

Формирование мышления, рефлексии, сознания и самосознания индивида есть процесс, протекающий во времени синхронно с процессом социализации и интериоризации социальных ценностей.  Тем самым большая  часть личностных ценностей и особенности структуры системы ценностей индивида остаются им неосознанными 2, с.218-221.

Ценности социального субъекта это интериоризованные через призму индивидуальной идентичности в процессе социализации социальные ценности и нормы референтных для индивида групп. Интериоризация индивидом ценностей больших социальных общностей всегда опосредуется ценностями малых референтных групп, прежде всего семьи3 . Процесс социализации проходит в группе и через группу, группа же, в свою очередь, всегда есть продукт определенной культуры и субкультуры. Таким образом, система личностных ценностей индивида есть в значительной степени система неотрефлектированных им ценностных архетипов культуры и субкультуры, в рамках которых он социализирован.

Распространяя как угодно далеко в глубь истории данный механизм социализации социальных индивидов, можно предположить существование некоторой совокупности выдержавших проверку временем неэксплицированных культуральных архетипов конкретной культуры. Можно, далее, предположить, что по мере продвижения по вектору убывания сложности социального института степень имплицитности архетипов соответствующей субкультуры убывает.

Таким образом, индивидуальный габитус социального индивида, по П. Бурдье 4, с.102-104, как слабо отрефлектированная структура диспозиций восприятия и оценивания, порождающая индивидуальные практики и представления, может быть понят как многослойная структура по преимуществу неотрефлектированных культуральных архетипов тех социальных институтов, продуктом которых он является. Степень же потенциальной проясненности для его сознания указанных архетипов обратно пропорциональна уровню сложности соответствующих социальных институтов.

Итак, форма индивидуального габитуса социального индивида пирамидальна, причем неотрефлектированный индивидуальный опыт - вершина этой пирамиды. Однако не следует забывать о рациональной составляющей габитуса, представляющей собой структурированную совокупность диспозиций, выработанную индивидом сознательно как результат осознанного им опыта индивидуальной жизни. Несмотря на то, что привычка к рефлексии и интеллектуальному усилию тоже субкультурно детерминирована, для нас здесь существенно то, что диспозиции, сознательно индивидом выработанные, относительно легко им эксплицируются, верифицируются и трансформируются, если изменение условий жизни делает неадекватными те либо иные жизненные и поведенческие стратегии.

Обратимся к ценностям. Г. Тард в "Социальной логике" рассматривает в качестве основания ценности потребность, необходимо связывая ее с проблематикой выбора средств ее удовлетворения5, с.391. А. Маслоу также считает структуру потребностей каркасом биологически и социокультурно определенных ценностей, причем в работах 60-ых гг. см., например, 6, 7 он в значительной степени исправляет и дополняет свои прежние представления об инстинктоидной природе базовых потребностей, изложенные им в его знаменитой книге "Мотивация и личность" 1954 г. , где он детально разработал теорию человеческой мотивации и предпринял попытку выстроить иерархию мотивов.

Основные изменения, внесенные им в теорию, касались как расширения совокупности инстинктоподобных базовых потребностей нужд, куда ранее входили лишь потребности физиологические, включением в их число таких в прежней иерархии высших потребностей как потребность в познании ср. с любознательностью у животных, так и функционирования модифицированной иерархии мотивов. Если ранее потребности более высокого уровня выходили на сцену лишь по мере удовлетворения потребностей предыдущего уровня, то теперь механизм функционирования потребностей, мотивов, целей и ценностей у А. Маслоу часто эти понятия взаимозаменяемы усложняется: с одной стороны, удовлетворение потребностей более низкого уровня не гарантирует появление, например, метапотребности, а последняя, в свою очередь,  может затормозить или исключить вообще реализацию потребности уровня более низкого. Таким образом, следует поместить в основание пирамидальной структуры индивидуального габитуса  биологические  потребности.

Типы рациональности и их обусловленность культурой и уровнем развития социума разработаны М. Вебером, ему же принадлежит постулат отнесения к ценности поведения социального субъекта, без чего социальное поведение, а также генезис и функционирование социальных институтов не могут быть ни поняты, ни объяснены 8, с.628-630 .

Следует обратить внимание на бессознательную составляющую первичной социализации социального индивида, протекающей через процессы подражания,  имитации и идентификации со значимым  другим, которые в детском возрасте рефлектируются слабо либо вовсе нет.

Неосознанность индивидом некоторых или большинства ценностных оснований собственного поведения в повседневной жизни в рамках традиционного общества или общества, находящегося в стабильной фазе развития, отнюдь не препятствует позитивной результативности этого поведения и вполне соответствует принципу экономии усилий, характерного для биологических систем. Другое дело, если общество реформируется и  условия жизни резко  меняются. В этом случае конфликт в реализации индивидом потребностей, большая часть которых ценностно детерминирована, вынуждает его осознавать ценность и, следовательно, сталкивает его с нравственной проблемой стоящих за нею цели и смысла не только связанной с реализацией потребности деятельности, но и собственной жизни в целом.

Поскольку индивидуальные ценности суть конкретное воплощение в индивиде коллективного опыта социокультурной общности, то есть определенного ценностного культурального архетипа, постольку они локализованы вне индивида, стабильны для него по социальной и экзистенциальной значимости и силе, имеют для него непреходящий смысл и задают ему цели и идеалы должного будущего.

Следует учитывать, однако, что изложенное выше имеет отношение к т. н. условиям существования как детерминантам всех поведенческих актов социального индивида. Если бы подобная детерминация была абсолютной, то оказались бы не возможны никакие изменения социума и культуры, которые, раз возникнув, вечно оставались бы в одной и той же качественной определенности.

Но человек по природе своей есть существо трансцендентное, его когнитивная деятельность интенциональна, его потребность сохранить идентичность заставляет формировать свое собственное отношение к объективным условиям бытия и либо в них находить основания и смыслы своего личного бытия ср. 9, с.77-82 , либо выходить в той либо иной степени за пределы данных условий, "навязывать" внешнему бытию свою систему ценностей и свои смыслы ср. 10, с.170-174 .

По нашему мнению, ценности и культура социального индивида, а также ценности и культура сообщества, к которому он принадлежит, рассматриваются в социологии современного общества в качестве малосущественных атрибутов данных социальных субъектов. Любая частная наука отличается конкретной областью природной или социальной реальности либо определенным углом зрения на предмет. Основные понятия конкретной науки должны создавать континуум существенных характеристик изучаемой предметной области, изоморфный соответствующей предметной реальности в отношении найденных закономерностей, прогнозирования событий и возможности применения полученных результатов.

Полагая ценности и культуру феноменами, конституирующими социум и социального индивида, мы считаем методологически оправданным для социологии как науки об обществе рассматривать в качестве первичных единиц исследования действующую человеческую личность, носительницу индивидуальной системы ценностей, - ядра ее идентичности, - и культуру, как фундаментальный конституирующий принцип социума. Феномен тождественности личности самой себе во времени имеет место лишь потому, что она отстаивает свою идентичность, эксплицируя собственные ценности, детерминирующие ее деятельность, все более в процессе этой деятельности индивидуализируясь, а значит, изменяясь, одновременно оставаясь самою собой.

Понятие "индивид" определяет человеческое существо просто как некоторую обособленность, единичность вне качественной определенности в числе таких же единиц в пространстве рассмотрения. Понятие "социальный индивид" есть такая же лишенная качественной определенности единица как элемент социума. В силу вышеизложенного она механистична и лишена возможности самодвижения. Понятие "социум" определяет собою способ и форму существования личностей. Конкретные формы социума - группа, семья, клан, род, племя, государство.

Понятие "личность" - это "индивид -в- социуме". Личность формируется социумом и через социум в процессе социализации. Бытие личности - совершать действия. Действия могут быть сознательными в плане целей и средств их достижения, детерминированных осознанными ценностями. Сознательное действие  есть "поступок". Цепь, система поступков есть "деятельность". Бытие личности как субъекта деятельности есть ее "сознательная жизнь".

Действие полностью бессознательное, то есть лишенное тройной сознательной детерминации, есть "практика". Сцепление, система, структурированная совокупность практик есть "праксис".  Бытие личности как субъекта праксиса есть ее "судьба". Темпоральный модус личности, то есть ее качественная определенность во времени, - "индивидуальность". Теоретические конструкты сознательной и бессознательной личности задают предельные теоретические рамки континуума индивидуальностей, конечность которого определена конкретной численностью населения Земли.

Не трудно видеть, что данный теоретический набросок является определенной трансформацией теории габитуса П. Бурдье. Данная трансформация оказалась необходимой с целью экспликации культуры и ее ценностей в качестве фундаментального детерминанта и регулятива личностных и групповых праксиса и деятельности. По нашему мнению, автономность социальной структуры тоже относительна и поэтому ее воздействие на праксис и деятельность вторично, как опосредованное ценностями.

П. Бурдье попытался  своей теорией преодолеть ограничения и примирить противоречия последовательно структуралистского и феноменологического подходов. Но, как нам кажется, выбранные им консервативные и статичные объекты исследования крестьянские социумы племенной структуры Кабилии и крестьянские социумы географического и культурного изолята Беарна и сконструированное на базе результатов этих исследований концептуальное поле, лишенное понятий личности, культуры и ее ценностей, предопределили содержательно теорию габитуса как фактически теорию социального статуса для статичного социума.

В самом деле. Социальный агент у Бурдье является носителем габитуса как "структуры диспозиций восприятия и оценивания, порождающей представления, практики и стратегии". При этом ценность как основание оценки едва упоминается, в роли основания оценки выступают понятия "успеха" и "неуспеха" действия социального агента. Но понятия успеха и неуспеха культуроспецифичны, Бурдье это сознает ср. 11, с.54-57 , однако вытесняет понятия культуры и ценностей в область социальной философии. Понятие социального агента как производителя действий и носителя габитуса, введенное Бурдье с тем, чтобы преодолеть механицизм последовательного структурализма, в процессе теоретизирования бледнеет, усыхает, становится фантомным и избыточным, так как носимый им габитус выпивает из него всю кровь, "порождая", "действуя" и "взаимодействуя".

Норберт Элиас 1897 -1990 рассматривает социокультурные изменения как непреднамеренный результат взаимодействия между взаимозависимыми индивидами см. 12 . Применяя процессуально-социологический подход к явлениям социальной реальности, Н. Элиас вводит понятие "социальный габитус" индивида и группы как структуру, порождаемую идентификацией индивида и группы с конкретно-исторической формой социума, как единицей выживания, начиная с первобытной родственной группы и заканчивая межгосударственными альянсами конца ХХ века.

Интегральной составляющей социального габитуса является Я-Мы-идентичность. Каждой исторической форме социума соответствует присущий ей баланс Я-идентичности и Мы-идентичности. Элиас констатирует смещение баланса между Я и Мы в пользу Я-идентичности в социальном габитусе индивида по мере прохождения социумом форм первобытного стада, клана, рода, племени, союза племен, государства и межгосударственного альянса. Однако масштаб и  качество этой индивидуализации индивида зависит от структуры социума и от распределения власти между управляющими и управляемыми. Особенно резко этот процесс индивидуализации индивида проявляется в развитых странах европейской культуры 12, с. 247-251 .

Элиас констатирует устойчивость и одновременно эластичность структур социального габитуса индивида и группы, связывая ее с устойчивостью структур личности. Когда динамика социальных изменений нарушает форму социума, с которой она себя идентифицирует, наступает т. н. "эффект запаздывания". Структуры социального габитуса не трансформируются синхронно с социальными изменениями, так как конкретная форма социума выступает для индивида и группы не только в качестве единицы выживания, но и в качестве основы континуума ценностей и смыслов Мы-идентичности, определенной организации совести и мироотношения. Поэтому изменения социального габитуса синхронны смене поколений , и при некоторой толерантности новой формы социума к конкретным его группам последние могут сохранять социальный габитус,  соответствующий предыдущей форме социума, на протяжении многих поколений, как, например, некоторые христианские секты и группы индейцев Северной Америки 12, с. 293-298 .

Универсумом ценностей и смыслов социальной группы является культура. Культура объемлет также формы праксиса и деятельности индивидов и их результаты артефакты.  Культура и ее основное коммуникативное средство - язык, с одной стороны, отражают все изменения доминантной формы социума и его структурных элементов и тем самым историчны. С другой стороны, культура и язык, отражая и фиксируя прошлый опыт социума относительно праксиса и деятельности, формируют последние.

Анализируя различные культуры с точки зрения семантики лексического состава их языков, А. Вежбицкая приходит к выводу, что в каждом социуме в результате сложного исторического развития устанавливается в качестве нормы специфический образ мышления, особый тип реактивности.

Поскольку такие особенные навыки мышления закрепляются в языке, носитель языка через семантику лексики видит окружающий мир под определенным углом зрения и концептуализирует действительность способом, характерным для культуры, к которой он принадлежит. Таким образом, язык передает и отражает не только образ жизни некоторого социума, но также и образ мышления, не только факты материальной культуры, общественные ритуалы и установления,  но и ценности, идеалы и установки принадлежащих данному социуму индивидов 13, с.14-20 .

Вежбицкая полагает, что раз культура посредством языка концептуализирует мышление, формулирует цели и наполняет содержанием значение и смысл поведенческих актов представителя конкретного социума, то должны существовать относительно неизменная  составляющая культуры данного социума - некоторый культуральный архетип и некоторый относительно стабильный корпус понятий - "ядерные ценности  культуры"  -  в лексике языка этой культуры, то есть "ключевые слова".

Ключевые слова наряду с культурной разработанностью и лексическим составом языка, а также частотностью употребления позволяют выделить в языке данной культуры лексику,  образующую континуум центральных точек, вокруг которых организованы отдельные области культуры. Анализируя такие ключевые слова  русского языка, как судьба, душа, тоска, правда, истина, родина, друг, товарищ, дружба, свобода, воля и др. и сравнивая их с соответствующими словами английского языка, Вежбицкая демонстрирует фундаментальное различие русской и  англосаксонских культур как воплощения уникального исторического опыта соответствующих социумов 13, сс.30-37, 102-143, 233-247 .

Но наряду с феноменом стабильности и качественной разнородности культур Вежбицкая констатирует изменчивость культур и их языка вслед за изменениями социума. Анализируя обширный литературный материал англоязычных культур, Вежбицкая фиксирует значительное изменение значения слова "friend" английского языка, соответствующее глубинным изменениям отношений между людьми за последние несколько сот лет в англосаксонских социумах, особенно в высокодинамичном современном американском обществе. Если во времена Шекспира 1564-1616 значение слова "friend", в основном, совпадало со значением слова "друг" в современном русском языке, то в настоящее время содержание понятия "friend" подверглось инфляции, девальвировалось, соответствуя понятию "хороший знакомый" с тем, что таких "friends" у представителя американского социума может быть несколько десятков 13, с. 68-102 .

Вежбицкая использует понятие культуры, введенное Клиффордом Герцем 14, которое обозначает "исторически передаваемую модель значений, воплощенных в символах, систему наследуемых представлений, выраженных в форме символов, при помощи которых люди общаются между собою и на основе которых фиксируются  и развиваются их знания о жизни и жизненные установки" 13, с. 43 .

Итак, конкретная культура задает не только внешнюю детерминацию бытия социального индивида в качестве навязанных ему извне условий, но и его внутреннюю детерминацию - родной язык, наследуемые представления и жизненные установки.

Научное исследование природы ценностной детерминации поведения социального индивида предполагает установление если не каузальной связи поведения и ценностей, то, по крайней мере, констатацию более или менее жесткой их корреляции. С учетом изложенного  выше, как правило, особенности культурального архетипа, продуктом которого является и в рамках которого пребывает и действует социальный индивид, для него не прояснены, структура системы его ценностей им не осознана. И то, и другое, являясь структурообразующими принципами его культурального и социального габитусов, находит свое выражение в предпочтении тех либо иных стратегий и выборе тех либо иных благ.

Изменяющиеся условия вынуждают индивида находить стратегии, релевантные его новым жизненным обстоятельствам. Однако следует учитывать тот факт, что некоторое социальное изменение вызывает качественно различные возмущения в жизненных мирах индивидов и, следовательно, качественно отличные реакции. Жизненный мир индивида ценностно структурирован, и любое событие имеет в нем значение и смысл лишь в той степени, в которой грозит разрушением идентичности индивида или, наоборот, способствует реализации личности.

Дополнительную сложность представляет отсутствие взаимно-однозначного соответствия между поведением и конкретной ценностью, так как одна и та же ценность может детерминировать достаточно большое число поведенческих синдромов. Но все эти возможные поведения, как считает М. Мерло-Понти 15, суть модификации характерной манеры существования, определенного стиля жизни, который достается личности как психологической и  исторической структуре вместе с существованием.

Личность через сам факт своего рождения как человека воспринимает окружающий мир как "сам  собой разумеющийся". Благодаря факту своего второго рождения в качестве личности в результате первичной социализации в родительской семье и школе, она воспринимает свой жизненный мир "уже сложившимся" и присутствующим в ее сознании и поэтому она не выбирает абсолютно ни своего бытия,  ни своего стиля жизни. Личность совершает выбор всегда на основе некоторых данностей, но не в результате одномоментного творческого акта, а путем постепенных смещений и свыкания с ее выбором. Объяснение поведения личности ее прошлым, средой, темпераментом и т.п. будет  истинным  лишь только при том условии, если рассматривать эти детерминанты как моменты целостного ее бытия 15, с. 567-575 .

2. От методологии к методике.

Из вышеизложенного следует, что исследование аксиологических  аспектов социологической проблематики разноуровневых социальных субъектов требует отдельного методологического обоснования и особого методического инструментария.

Попробуем поставить проблему фиксации ценностного сдвига в аксиологической сфере социального субъекта. Начнем с индивида-в-социуме - человеческой личности. Во взаимодействии с внешним миром она демонстрирует два своих наиболее устойчивых модуса: внутренний - собственную идентичность, внешний - индивидуальный стиль жизни.

Идентичность личности - это ее "что", т.е. ее содержание, выстроенное на каркасе ценностей, обладающих атрибутами количества, качества и иерархии, следовательно, некоторой структурой. Другими словами, идентичность личности есть индивидуальная ценностная структура, определенная система ценностей.

Стиль жизни личности - это ее "как", т.е. форма ее проявления вовне, способ реализации идентичности, ценностно ею детерминированный. Идентичность и стиль жизни личности как результат первичной социализации достаточно тесно взаимоувязаны в рамках единого аксиологического континуума, поэтому с большой долей уверенности можно предположить, что при надлежащем методическом подходе (о чем ниже ) возможно через анализ стиля жизни индивида исследовать ценностную структуру его идентичности и, наоборот, анализ иерархии ценностей индивида может позволить спрогнозировать те либо иные линии его поведения в изменившихся условиях.

Однако на этом пути исследователя ожидают две большие трудности. Во-первых, о чем уже упоминалось выше, специфика первичной социализации индивида приводит к тому, что ее результаты - его идентичность и стиль жизни - им просто получены, им не отрефлектированы (а если и будут, то в достаточно зрелом возрасте, post factum), осознание им собственной иерархии ценностей весьма смутно, рационализация самих ценностей ситуативна, основанием выбора служит зачастую принцип "нравится - не нравится".

Вторым естественным препятствием на пути исследования ценностных детерминант поведения социальных индивидов является их вторичная социализация, фактически продолжающаяся до конца их жизни. Степени интериоризации результатов первичной и вторичной социализации не сопоставимы: результат первичной - сущностная идентичность, естественный стиль жизни и конститутивная ценностная структура, результат вторичной -  масковые, ролевые идентичности, театральный стиль жизни и ситуативно-парадные социальные ценности.

Сознательным утрированием результатов вторичной социализации индивида нам бы хотелось предостеречь тех исследователей, которые слишком легко приходят к выводу о ценностных трансформациях, чуть ли не синхронных социальным изменениям в стране последних десяти лет.

Итак, возвращаясь к поставленной проблеме фиксации ценностного сдвига в системе ценностей социального индивида, мы должны отдавать себе отчет в том, каковой она (система ценностей) была ранее, положим, в 1991 году, и какова она сейчас, в 2003 году. Очевидно, серьезный исследователь через как угодно тонко проделанные глубинные интервью 2003 года не получит валидного проблеме результата в силу указанной специфики протекания и результатов первичной и вторичной социализаций социального индивида.

Непроясненность для самого индивида собственной аксиологической конституции и ситуативно-ролевой ценностный набор, выработанный прагматикой зрелого периода его жизни, к сожалению, не единственное препятствие в исследовании ценностной статики и динамики. Тематика индивидуальных ценностей, если она обсуждается не в ситуативно-ролевом контексте, но в индивидуально-экзистенциальном плане, интимна и закрыта для посторонних.

Сложность и деликатность проблемы ценностей следует из того, что носителем ценностей является личность. Если в процессе исследования личность тем либо иным образом опредмечивается, то она с необходимостью перестает быть носителем нравственных ценностей и превращается в социальный муляж человека, но тогда теряет смысл и сама постановка проблемы ценностей социального индивида 1, с.304-306.

Избежать опредмечивания личностей можно, согласно М. Шелеру, через участие в них, "лишь осуществляя вслед за ними и вместе с ними их свободные акты, "идентифицируя" себя, как мы обычно говорим, с волением, любовью и т.д. какой-нибудь личности, и тем самым - с нею самой. И в актах упомянутого одного надъединичного духа ... мы можем участвовать лишь благодаря соосуществлению 16, с.160-161 ".

Если рассматривать аксиологическую проблематику социальных субъектов более высокого порядка, то подобного рода "идентификация" по Шелеру возможна, пожалуй, лишь в случае реальных социокультурных групп, будь то семейно-родственный клан либо объединение лиц типа "Gemeinschaft".

Реальный аксиологический сдвиг происходит в социуме со сменой поколений. Какой бы ни была причина социокультурного изменения конкретного социума, имманентной ли,  экстернальной, либо сочетанием того и другого ср.17, с.732-749 , интернализация его качественной составляющей есть результат именно первичной социализации синхронной ему  совокупности социальных субъектов. Актуальный до сих пор генерационный подход к проблеме социокультурной трансформации содержится в работах Х. Ортеги-и-Гассета 18,19,20, Н. Элиаса 12 и К. Мангейма 21.

3. Метод погружения.

Генезис метода связан с опытом применения совокупности биографических методов к проблематике социокультурных изменений. Анализ биографических текстов при полном признании важности содержащейся в них информации ставит проблему ее релевантности. Сопоставительный анализ биографических текстов и глубинных интервью с авторами историй жизни вынуждает придти к выводу, что биографический текст предполагает социальный адресат и им детерминирован, предлагает ad hoc вариант рационального структурирования автором бытия своего собственного и преломления социального пространства его экзистенции, проистекающего из самого факта его автора в нем пребывания, и представляет собой целостную, ориентированную на социальное вне Я-концепцию, претерпевающую те либо иные изменения  в зависимости от социального адресата ср. 22 .

В самом деле. Чем больше срок общения с автором истории жизни и возникающая при этом степень доверия автора к исследователю, тем более становится очевидной природа лакун биографического текста и природа его интенциональности. Производят неизгладимое  впечатление добросовестно выученного урока содержательная и, более того, текстуальная идентичность большинства фрагментов биографического текста и нарратива. В свою очередь, другие фрагменты истории жизни подвергаются той или иной степени трансформации. Следует констатировать, однако, что вариабельность истории жизни, как бы далеко она ни простиралась,  оставляет нерушимой Я-концепцию. Мы не рассматриваем в данном случае ситуацию экзистенциального кризиса нарратора.

Лакуны умолчания - самый естественный способ сохранения Я-концепции и гармонии социального взаимодействия. Они позволяют автору нарратору относительно "малой кровью" быть адекватным ожиданиям актуального для него социального окружения и не исказить Я-концепцию и скрывающуюся за нею автоидентичность.  Другие искажения в следующих друг за другом  во времени вариантах истории жизни одного и того же социального субъекта происходят по основанию прогрессивной самоактуализации, когда субъект случившееся с ним представляет как им инициированное, а условия, в которых ему приходится находиться, - как им созданные и т.п., а также для акцентирования смысловой значимости события или поступка, когда искажения для субъекта имеют характер невинной стилистической фигуры. Следует решительно подчеркнуть, что, исключая случаи намеренного введения в заблуждение, когда история жизни превращается просто в "художественное произведение", трансформация истории жизни происходит автоматически, полубессознательно, по законам социального взаимодействия.

С учетом вышесказанного, метод исследования должен позволить наблюдать респондента в обстоятельствах его жизни, изучить его Я-концепцию, ее становление и взаимодействие с социальным окружением в изменяющихся условиях на  протяжении всей жизни респондента. С другой стороны, этот метод должен дать возможность констатировать унаследованный  генетический, культурный и социальный ресурс, с которым респондент вступает в жизнь, изучить все  последующие  трансформации этого ресурса и его трансмиссию последующим поколениям. Кроме того, проблема фиксации ценностного сдвига и изучения его механизма требует исследования ценностной динамики ряда поколений в рамках одного семейно - родственного клана. "Метод погружения" создает идеальные предпосылки для решения этих задач.

4. Описание метода.

Как правило, хранителем родовой памяти является пожилая представительница семейно-родственного клана. Поэтому в качестве основного объекта исследования берется история жизни пожилой женщины 75 и более лет, живущей в семье одного из своих детей и имеющей внуков старшего школьного возраста.  Этим достигается доступ к информации о жизни, по крайней мере, пяти поколений данной семьи и прочих семей семейно-родственного клана, к  которому она принадлежит и с которыми она поддерживает более или менее регулярные контакты.

Пожилой человек, даже живущий в семье, практически всегда пребывает в состоянии той либо иной степени относительной социальной депривации. Поэтому предложение исследователя записать историю жизни респондента и совместно поработать над составлением генеалогии его семьи встречает, как  правило, заинтересованный отклик. Еженедельные встречи с респондентом и работа с ним в течение 2-3 часов рано или поздно приводят к тому, что исследователь знакомится со всеми членами семьи респондента, которые позитивно оценивают результаты генеалогических изысканий и тот новый содержательный настрой жизни, в котором стала пребывать их мать и бабушка.

В процессе работы с респондентом над историей его жизни и генеалогией его семьи исследователь вступает в личный или телефонный контакт с прочими родственниками респондента с целью уточнения или получения новых данных о той либо иной ветви генеалогии. Постепенно контакт исследователя с респондентом как автором нарратива и основным звеном генеалогии /Ego/ становятся все менее формальными, стория жизни становится все более эмоционально окрашенной и приобретает экзистенциальную глубину и проблемность. Непроясненные для самого Ego события его жизни и собственные его поступки обсуждаются с исследователем, который из деликатного, некритичного и заинтересованного слушателя превращается со временем в доверительного собеседника. Совместная работа превращается в общение, которое не прекращается и в промежутках между еженедельными встречами, продолжаясь по телефону.

Наступает момент, и исследователь получает от Ego приглашение в гости, обычно, на день рождения, где он оказывается представленным самому близкому Ego кругу родственников и друзей. Затем следует приглашение в гости супругу и детям исследователя, заочное знакомство с которыми респондента уже состоялось по телефону. Вполне естественно, что Ego, а со временем некоторые его родственники и друзья оказываются в доме исследователя. С течением времени исследователь становится свидетелем и участником почти всех значимых внешних и внутренних событий в жизни Ego, и когда он слышит о себе со стороны Ego и его близких "Вы наш" или "Он свой" - он становится членом реальной социокультурной группы, к которой принадлежит, зачастую являясь ее неформальным и/или формальным лидером, Ego.

Итак, основной принцип метода погружения - вхождение в экзистенциальное поле субъекта через абсолютное без изъятия некритичное приятие его личности и совместную с ним деятельность, имеющую для него прежде всего экзистенциальную, а затем уже социальную значимость. Все свидетельства активного взаимодействия исследователя и Ego, как-то: интенсивность общения, обмен услугами и т.п. - это внешние и малосущественные референты того факта, что и исследователь и Ego вошли в экзистенциальное поле друг друга и сосуществуют в некотором общем для них поле экзистанса, то есть становятся друзьями с вытекающей из этого факта ответственностью, по крайней мере, со стороны исследователя.

Таким образом, метод погружения отличается от прочих антропологических  методов исследования социокультурной проблематики тем, что он применяется для изучения социальных феноменов той культуры и, часто, субкультуры, к которым принадлежит сам исследователь. Благодаря этому, он имеет возможность не только описывать и структурировать по произвольно выбранному формальному основанию социальные феномены, но и фиксировать конкретные существенные ценностные детерминанты и регулятивы поведения социальных агентов и функционирования социальных институтов.

Результаты применения метода погружения в исследовании ценностных сдвигов в поколениях нескольких семейно-родственных кланов Санкт-Петербурга планируется изложить в ближайшей работе.

Литература:

  • 1. М.Шелер. Формализм в этике и материальная этика ценностей. М.Шелер. Избранные произведения. М., 1994.
  • 2. Ж.Пиаже. Психология интеллекта. Ж.Пиаже. Избранные психологические труды. М., 1994.
  • 3. Э.Арутюнян. Микросреда и трансформация общественных ценностей в ценностную ориентацию личности. Образ жизни и ценностные ориентации личности. Ереван, 1979.
  • 4. П.Бурдье. Практический смысл. СПб, 2001.
  • 5. Г.Тард. Социальная логика. СПб, 1996.
  • 6. А.Маслоу. Психология бытия. М., 1997.
  • 7. А.Маслоу. Дальние пределы человеческой психики. СПб, 1997.
  • 8. М.Вебер. Основные социологические понятия. М.Вебер. Избранные произведения. М., 1990.
  • 9. В.Франкл. Детерминизм и гуманизм: критика пандетерминизма. Франкл. Человек в поисках смысла. Сборник. М., 1990.
  • 10. В. Франкл. Общий экзистенциальный анализ. В.Франкл. Человек в поисках смысла. Сборник. М., 1990.
  • 11. П. Бурдье. "Fieldwork in philosophy". П.Бурдье. Начала. М., 1994.
  • 12. Н. Элиас. Общество индивидов. М., 2001.
  • 13. А. Вежбицкая. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001.
  • 14. C. Geertz. Meaning and order in Moroccan society: Three essays in cultural analysis. Cambridge, 1979.
  • 15. М. Мерло - Понти. Феноменология восприятия. СПб, 1999.
  • 16. М. Шелер. Положение человека в космосе.М.Шелер.Избранные произведения. М., 1994.
  • 17. П. Сорокин. Социальная и культурная динамика. СПб.,2000.
  • 18. Х. Ортега- и- Гассет. Тема нашего времени. Х.Ортега-и-Гассет. Что такое философия? М., 1991.
  • 19. Х. Ортега-и-Гассет. Почему мы вновь пришли к философии? Х.Ортега-и-Гассет. Дегуманизация искусства и другие работы. Сборник. М., 1991.
  • 20. Х. Ортега-и-Гассет. Вокруг Галилея ( схема кризисов ).Х.Ортега-и-Гассет. Избранные труды. М., 2000.
  • 21. К. Мангейм. Очерки социологии знания. Проблема поколений-Состязательность-Экономические амбиции. М., 2000.
  • 22. Голофаст В. Многообразие биографических повествований // На перепутьях истории и культуры. Труды СПб. филиала института социологии РАН. СПб., 1995.

 

 

 

№ журнала: № 5 за 2003г.
Авторы: Социологический институт РАН / В. Павленко
Файл: Скачать статью (413.2 Kb)

счетчик посещений html counter adult photo personals
Яндекс цитирования
Рассылки Subscribe.Ru
Анонс социологического журнала Телескоп
Подписаться письмом
Readera - Социальная платформа публикаций